Поделюсь о негативном  опыте  последних на телевидении. Негатив случился на одном региональном телевидении на Северо-Западе нашей страны две недели назад. Меня пригласили прочитать тренинг по ораторскому искусству в одну из компаний довольно крупного города (умышленно не называю город и компанию, - они не имеют к моему негативному опыту ни малейшего отношения). В конце последнего дня недельного тренинга в номере гостиницы, где я обитал, раздался поздний звонок. Мужчина представился Виталием и редактором утреннего эфира, заявил, что ему известно о моем пребывании в их городе и попросил выступить у них на местном ТВ завтра утром, перед моим отлетом в Москву, в прямом эфире. Прямой эфир – дело крайне ответственное. Запись и прямой эфир можно сравнить со съемкой в кино и игрой в спектакле. Ни в прямом эфире, ни на спектакле, как известно, тебе дается один-единственный дубль, и любой твой «ляп» исправить, вырезать, смикшировать невозможно практически.

Я сто лет не выступал в прямом эфире. На центральных, московских и питерских каналах 95% материалов выходят в записи. Причин для этого много, не буду углубляться.

Принять участие в программе я согласился. По опыту знаю, что с телевизионщиками обязательно нужно все оговаривать заранее и подробно. И в этот раз я обговорил все подробно. Начало эфира, формат, тема… Оговорил, кажется, все, вплоть до одежды.

На следующее утро, меня разбудил звонок Виталия (на час ранее назначенного срока) и заявил, что сетку неожиданно перекроили и мое 7-ми минутное интервью перенесли с конца двухчасовой программы на ее начало. И добавил: «Времени в обрез, я выслал машину за вами к гостинице. Через три минуты спускайтесь в фойе…» На мои возражения, что необходимо привести себя в порядок, принять душ и одеться, он вопил в трубку: «Все по ходу, все по ходу…».

Интуиция моя подсказывала, что надо послать их и повернуться на другой бок. Но я – человек по натуре мягкий. Я встал, быстро ополоснулся, оделся и спустился вниз.

Как выяснилось позже – водитель перепутал гостиницы, и ждал меня у другой. Пока он связался с работодателями, и последние объяснили ему, что он полный м….к, прошло минут двадцать. Мы  опаздывали не на шутку.

Надо отдать ему должное, водителем он был от Бога, да и ехать было, по сравнению

с московскими расстояниями, не далеко.  Однако, мы отставали от графика минут на десять.

Молоденькая гримерша нанесла мне тон в лифте, пока мы поднимались на 8 этаж.   Виталий схватил меня за руку и потащил в студию.

«Идет рекламный блок, садитесь, Через полторы минуты - эфир,» - он усадил меня рядышком с миловидной девушкой ведущей, которая коротко бросила мне : «Галина».

Я не успел кивнуть и назвать себя, как Галина зашуршала лежащими перед ней на столе листами бумаги, выбрала один, улыбнулась и заговорила в камеру №1, держащей ее крупный план.

- Еще раз доброе утро, уважаемые телезрители! – объявляет Галина, - в эфире традиционная рубрика «Гости нашего города». Сегодня мне хочется представить вам  (она поворачивается ко мне, загорается камера №3, держащая нас обоих в кадре) художественного руководителя знаменитого танцевального коллектива из Нальчика Тимура Казбековича Абдуллаева, чей коллектив сегодня начинает гастроли у нас в городе. Доброе утро, Тимур Казбекович!

После всего сегодняшней, утренней круговерти, я почему-то не удивился, что теперь меня зовут Тимур Казбекович, моим родным городом стал Нальчик и занимаюсь я теперь хоть и искусством: но не ораторским, а хореографией. Вот так!

Мне было уже все равно, я хотел есть, спать и успеть на свой самолет, и я сказал:

- Доброе утро, Галина, благодарен, что пригласили! - и повернувшись к камере №3 (которая держала мой «крупняк») произнес, - Всем телезрителям привет из солнечного Нальчика!

Краем глаза я держал меняющееся лицо Галины. Она схватилась за левую ушную раковину, в которой был наушник-связь с редактором-Виталиком, чей череп маячил над режиссерским пультом, за стеклом в соседней звуконепроницаемой комнатушке. Лицо Гали пошло пятнами, несмотря на толстый слой телевизионного тона. Зритель этого не видел, т.к. горела лампочка над третьей «моей» камерой. Мне ничего не оставалась, как продолжить с легким северо-кавказким акцентом.

-Лишь культура и искусство, на мой взгляд, может нести истинную толерантность, которая так необходима нам сегодня, интернационализм и дружбу между народами, - начал я. Затем по всем законам словесной импровизации я коснулся жгучей проблемы подмены истинного искусства – искусством попсы и всеядности. Посетовал на вседозволенность и падение нравов, скрестил это с магнетизмом информационного беспредела, недостаточность финансирования культуры, балета, театра.

Сказать, что я был не в теме – сказать не правду. Я, наверное, говорил бы все тоже самое, если бы меня спросили о моей точке зрения на проблему развития культуры и искусства. Но, если учитывать, нелепость ситуации, прямой эфир и неожиданность – это была настоящая импровизация оратора. Я «шел» по ассоциациям, задавал прямые и риторические вопросы, импровизировал «по последнему слову или понятию»…Говорил я ровно семь минут  и в конце пригласил горожан на гастрольные концерты, которые пройдут, которые пройдут, которые пройдут… А вот где они пройдут, я естественно ни сном, ни духом! Но тут очнулась, наконец, Галина и подключилась, назвав адрес  и время выступления танцевального коллектива Тимура Казбековича.

Затем, она скомкано попрощалась с «дорогими телезрителями», объявила рекламу, и выскочила из-за стола, чуть не оборвав провод связи, торчащий из левого уха. Она метнулась в редакторскую, а я бочком-бочком потянулся к выходу.

Виталик догнал меня уже на улице, где я садился в такси.

- Вы держались молодцом! – крикнул он.

- Не могу сказать то же  самое о Вас, - ответил я, хлопнул дверцей, улыбнулся и еще раз удостоверился, что методика моего преподавания словесной импровизации http://www.masterakter.ru/traning/slovesnyj-ping-pong.html правильная.